Снег в апреле - Страница 45

— Твоя мачеха хочет поговорить с тобой.

Джоди шепотом спросил:

— Она сердится?

— Нет. Но она хочет поговорить.

Джоди осторожно приложил трубку к уху:

— Здравствуй. Привет, Диана. — По его лицу медленно расплылась улыбка. — Да, у меня все отлично...

Оставив его, Оливер пошел к стойке бара и заказал виски с содовой. Джоди попрощался с Дианой и повесил трубку. Сияя, он появился из кабины:

— Она не ругалась, и она прилетает в Эдинбург завтра.

— Я знаю.

— И она говорит, что я могу оставаться с вами до тех пор.

— Это хорошо?

— Хорошо? Это здорово! — Он увидел высокий стакан в руке Оливера. — Я чувствую ужасную жажду. Можно мне еще коку?

— Конечно можно. Иди и попроси у бармена.

Он решил, что на сегодня все сюрпризы уже кончились, что ничего неожиданного больше за сегодня не произойдет. Но он был не прав. Когда Джоди ушел к стойке, раздался звук подъезжающего автомобиля. Хлопнули двери гостиницы. Раздались голоса, шаги, и в следующий момент в холле появилась маленькая седая леди, шикарно одетая, в розово-белом костюме, словно засахаренная, и в туфлях из крокодиловой кожи. Ее сопровождал молодой человек, который нес клетчатые чемоданы. Молодой человек с трудом преодолел вертящуюся стеклянную дверь, так как руки у него были заняты. Он был высок и красив. Длинные волосы спадали на высокий лоб, у него были широкие скулы и крупный рот. Он был одет в голубые вельветовые брюки и широкое ворсистое пальто. Оливер наблюдал, как молодой человек несет чемоданы к столу, ставит их на пол и протягивает руку, чтобы позвонить в звонок.

Но он не успел этого сделать. Именно в этот момент из бара вернулся Джоди. Это было подобно замедленным кадрам какого-то фильма. Их глаза встретились, и они уставились друг на друга. А затем события начали развиваться с молниеносной быстротой. Молодой человек закричал:

— Джоди! — И Джоди бросился в объятия своего брата.

Той ночью они все вернулись в Карнеи. На следующий день Оливер, оставив братьев вместе, поехал в Эдинбург встречать Диану Карпентер с лондонского самолета. Он стоял в зале ожидания и смотрел сквозь стеклянную стену, наблюдая идущих с самолета пассажиров, и, как только она появилась, он сразу узнал ее. Высокая, стройная, одетая в свободное твидовое пальто с небольшим норковым воротником. Он пошел ей навстречу. Он заметил морщинки между ее бровями, беспокойное выражение на лице. Когда она прошла через стеклянную дверь, он произнес:

— Диана.

Ее светлые волосы были закручены толстым узлом на затылке, а глаза ее были ярко-синими. Увидев Оливера, она сразу облегченно вздохнула, и беспокойное выражение пропало с ее лица.

— Вы — Оливер Карнеи. — Они обменялись рукопожатиями, и затем, непонятно почему, но, очевидно имея серьезные на то основания, он поцеловал ее.

Она коротко спросила:

— Каролин?

— Я видел ее этим утром. С ней все хорошо. Она выздоравливает.

Он все рассказал ей вчера вечером по телефону, но теперь, ведя машину по шоссе, продолжил свое повествование и заговорил про Ангуса.

— Он прибыл вчера вечером. Рассказывает, что возил американку по горам. Он вошел в гостиницу, и Джоди увидел его. Произошла шумная встреча.

— Изумительно, как они признали друг друга. Они не виделись много лет.

— Джоди очень любит Ангуса.

Диана тихо сказала:

— Теперь я понимаю.

— Но вы не понимали прежде? — Он говорил осторожно, чтобы не сделать ей больно.

Она покачала головой:

— Это трудно... трудно быть мачехой. Вы не мать, и все же вы должны попробовать быть больше, чем просто друг. И они не были похожи на других детей. Они привыкли быть сами по себе, полностью свободными. В то время, когда был жив их отец, это было в норме, но все изменилось после того, как он умер.

— Я понимаю.

— Вряд ли. Это было подобно хождению по лезвию бритвы. Я не хотела давить на них и все же чувствовала, что должна дать им нормальное воспитание для самостоятельной жизни. Каролин была всегда очень уязвима. Именно поэтому я пробовала отговорить ее от поступления в театральную школу и от попытки получить работу в театре. Я так боялся, что она разочаруется, потом мои опасения оправдались. И было настолько изумительно, когда она полюбила Хью. Я думала, что Хью сможет заботиться о ней и она будет защищена. Возможно, я немного... немного способствовала их сближению, но я клянусь вам, это было из лучших побуждений.

— Вы сообщили Хью то, что я рассказал вам вчера вечером по телефону?

— Да. Я села в автомобиль и поехала к нему, потому что я не смогла сообщить ему это по телефону.

— Как он принял эту новость?

— Никогда нельзя узнать, что думает Хью. Но мне показалось, что он ожидал чего-то в этом роде. Но он ничего не сказал. Он очень самостоятельный мужчина, очень воспитанный. Факт, что Каролин в больнице, объясняет необходимость отложить свадьбу, а ко времени ее выздоровления все утрясется.

— Надеюсь, что так.

Голос Дианы изменился.

— И после того, как я посетила Хью, я поехала к Калебу, глупому старому козлу. Безответственный человек! Одолжить детям такую развалину! Удивительно, как только она не взорвалась по дороге! Я чуть не убила его!

— Он сделал это из лучших побуждений.

— Он мог, по крайней мере, проверить автомобиль на станции техобслуживания.

— Он, очевидно, очень любит Джоди и Каролин.

— Да, он любил их всех. Их отца, и Джоди, и Каролин, и Ангуса. Вы знаете, я хотела, чтобы Ангус остался с нами после того, как их отец умер, но ему не нравился мой образ жизни, не нравилось все, что я предлагала ему. Ему было девятнадцать, и я не могла отговорить его от поездки в Индию. Я только надеялась, что в конечном счете он переменится и возвратится к нам, заживет нормальной жизнью. Но нет. Я полагаю, Каролин все вам рассказала. Он не переменился.